ИЁТ-3, часть 4.—Угх...
Вот уже некоторое время все мысли Ёкодзавы занимало то, что он увидел на станции.
Совесть быстро напомнила ему, не стоит спешить с выводами только потому, что Киришима шел с какой-то женщиной, но он не мог просто отделаться от чувства беспокойства.
Тот факт, что Киришима, придя домой, принес для Хиёри пакет разных желейных десертов из того самого станционного магазина, который заприметил Ёкодзава, поспособствовал лишь увеличению числа мыслей в голове Ёкодзавы. Наверное, Главный Редактор купил их тогда, когда Ёкодзава и Юкина его видели, Ёкодзава отчаянно пытался заставить уйти из мыслей образ той пары, что весело ходили по магазинам.
А чтобы отделаться от этих чувств раздражения и разочарования, мужчина вышел на балкон квартиры Киришимы, чтобы выкурить сигарету, это было впервые. Естественно, он убедился, что Хиёри уже спит, но вот отказаться от курения он пока не мог.
—Боже, я жалок...
Одной из причин, почему он не мог определиться в своих чувствах окончательно, было то, что о своей сегодняшней работе Киришима рассказывал весьма и весьма расплывчато. Он искренне сообщил, что с Идзюином все прошло хорошо, но вот на вопросы о внезапно появившемся деле давал неопределенные ответы.
Ёкодзава знал, что тот увиливает; если бы было что-то, о чем Главный Редактор не имел права распространяться, он бы так и сказал. Пусть на его лице было спокойное выражение, Киришима на самом деле не особо умел что-то скрывать. Награждать кого-то похвалой с улыбкой на губах ему было легко, но, скрывая что-то, он вел себя до нелепости подозрительно.
Ёкодзава смял окурок, напоследок коротко затянувшись, убрал его в карманную пепельницу и вернулся в комнату, неглубоко дыша, потому что вошел в прохладную, охлаждаемую кондиционером комнату. Может, еще одной причиной, почему он не мог собрать мысли в кучу, был душный ночной воздух.
Киришима сидел на диване, читал газету и одновременно листал что-то, похожее на художественную книгу. Он пролистывал страницы, читая в довольно быстром темпе.
—Что ты читаешь?
—Последнюю книгу Усами Акихико. Нам принесли парочку в отдел, так что я одну взял.
—Оу, это...
В офисе гуляли разговоры о том, что редактор этого ветреного автора, наконец, умудрилась его поймать в отеле, где тот от нее прятался, и заставила закончить рукопись. Если вспомнить, что глаза тех из отдела продаж, кто занимался литературой, были чуть ли не слез полны, видимо, они были очень рады, что книга таки закончена в срок, наверное, в слухах об авторе и редакторе было зерно правды.
—Он реально нечто... Еще только пролог, но уже оторваться невозможно. Этот автор затягивает читателей с первого же слова.
—Ну, я пока не читал, так что не рассказывай.
—Ага-ага, знаю я.
Ёкодзава направился к холодильнику, чтобы промочить свое пересохшее горло. Когда он наполнил стакан недавно сделанным ячменным чаем, он услышал звонок сотового телефона – не его телефона. А Киришима, понявший, что это его, не попытался ответить – факт, подстегнувший любопытство Ёкодзавы.
—Эй – твой телефон звонит. Тебе вообще сегодня вечером много звонят, хах...
Действительно, вплоть до текущего момента телефон то и дело разражался трелями, но по какой-то причине Киришима ни разу не проверил даже, кто звонит.
—Это просто сообщение; потом посмотрю.
—Если это просто сообщение, почему бы не прочитать сейчас? Что если кому-то из твоих подчиненных срочно нужна помощь с чем-нибудь?
—Я не работаю дома, это правило. Плюс – даже если это что-то срочное, до завтра я все равно ничего поделать не смогу.
—Я.. думаю, ты прав, но... – заговорил Ёкодзава – и тут запиликал уже его собственный телефон. - ... Это сообщение от Като – спрашивает, не знаю ли я, где ты. Какого черта – почему он спрашивает меня?!
Киришима усмехнулся раздражению Ёкодзавы:
—Может, потому, что он убежден, ты знаешь меня лучше, чем кто-либо еще?
—Я не... знаю так уж много... – действительно, пусть он знал, например, любимые блюда Главного Редактора или его дату рождения, но в общем он знал намного меньше, чем не знал – он тут же пожалел о том, каким детским был его тон.
Он действительно вел себя по-детски этим вечером – а причиной всему было незрелое, эгоистичное желание монополизировать Главного Редактора.
—Да ладно? Я думаю, более чем достаточно, мы же знаем температуру тела друг друга.
—Чт – ты, прекрати это! И ответь уже Като!
Ёкодзава потянулся к телефону, который Киришима упорно отказывался даже тронуть, и в тот момент, когда его пальцы коснулись экрана, он увидел подозрительно знакомую картинку.
На экране была фотография, на которой присутствовали Киришима и Хиёри в крайне приподнятом настроении, три медведя – символа тематического парка – и очень угрюмый на вид Ёкодзава. Это фото было сделано во время недавней прогулки.
—... Сколько раз я должен тебе сказать – прекрати ставить такие фото на заставку!
—Да брось, не выходи из себя – это всего лишь семейный портрет.
—Я чертовски уверен, что имею право «выходить из себя» из-за такого!
Он не мог оставаться спокойным, неизвестно, кто и когда мог бы это увидеть.
—Тебе не кажется, что это лучше, чем прятаться ото всех и заставлять их любопытствовать?
—Люди уже интересуются! И кстати – ты же удалил те фото, ранние, верно?
У Киришимы была неприятная привычка светить где ни попадя личными фото Ёкодзавы, разумеется, желающие поглазеть находились. Когда Хиёри упросила Ёкодзаву купить ей кольцо в том парке, Ёкодзава это сделал – даже больше того, он купил кольцо и Киришиме, зная, что тот будет дуться, если он этого не сделает. После того, как каким-то невообразимым образом он оказался на фото вместе с Киришимой в этих одинаковых кольцах, он прекрасно знал, назавтра это фото облетит всю компанию.
—А что означает это вот «ранние»? Когда Сората сидела у тебя на груди, и ты ворчал во сне? Или ту, с одинаковыми кольцами?
—С кольцами... стоп. Погоди-ка минутку – что там первое было?
Он впервые слышал об этой ситуации с Соратой, и хоть не очень хорошо умел обращаться с чужим телефоном, довольно быстро нашел папку с фотографиями. Открыв фото с датой создания примерно тогда, когда Хиёри уезжала, он обнаружил картинку, на которой Сората, растянувшись, лежала на его груди, а сам он спал, сильно хмурясь.
Лишившийся дара речи, он стоял и слегка дрожал – затем Киришима забрал у него телефон.
—Так-так – это было прямо перед возвращением Хиёри, я полагаю? Я проснулся где-то около рассвета, пошел в туалет – а когда заглянул к тебе, увидел, что Сората спит у тебя на груди. Это было до того прекрасно, я ничего не смог с собой поделать.
Ёкодзава чувствовал, что у него начинает кружиться голова, он потер лоб.
—... Знаешь, твоих «ничего не мог с собой поделать» уже как-то многовато.
Необдуманные действия этого парня провоцировали подозрения, Ёкодзава содрогнулся от страха перед наихудшим сценарием развития событий. Киришима любил называть Ёкодзаву паникером, но тот просто считал, что они должны быть как можно более осторожны, чтобы худшее никогда не произошло.
—Брось, не волнуйся ты так – если кто-то серьезно что-то заподозрит, даже тот отдел не будет поголовно безмерно рад.
—Они другое дело...
Учитывая, что в «Марукава» был целый отдел, посвященный BL, не один и не два сотрудника компании придерживались нетрадиционных взглядов. Новичков часто вводило в заблуждение необоснованное внимание большого количества женщин, а причина проста – популярность.
—Это прекрасное прикрытие – плюс, в случае чего, они смогут нам помочь, поэтому пусть развлекаются.
Тут у Ёкодзавы кончились аргументы.
—Ладно – но это будет твоя вина, если что-то пойдет не так.
—Я буду рад до конца жизни нести за это ответственность.
—...
Пусть даже что-то в этом роде имело шанс быть высказанным, все же это было далековато от того, что Ёкодзава ожидал услышать, и пока он пытался скрыть свою реакцию, Киришима перевел внимание на свой ежедневник, пролистав календарь.
—Хватит об этом – нам действительно нужно решить, когда мы поедем в путешествие. Мы, наверное, будем ограничены в выборе отелей, но я уверен, что все в любом случае разрешится.
—Не меняй так тему! И я все еще не решил, поеду я или нет!
—Это означает, что ты скоро решишь, верно?
—Прекрати делать из всего свои выводы. И вообще – не думаешь, что для меня странно ехать с вами двоими?
У него были похожие мысли еще в парке, ведь двое мужчин и маленькая девочка определенно выделялись из толпы и не в хорошем смысле этого слова. Плюс – это было не «нормально» еще и потому, что они даже не родственники.
Люди из персонала в кафе и подобных заведениях часто спрашивали, не кровные ли они родственники, и пусть он отвечал расплывчато и неоднозначно, он мысленно не сомневался, что со стороны его отношения с семьей Киришима выглядят подозрительно.
Не то, чтобы он делал что-то неправильное, напомнил он себе, поэтому не было смысла обращать внимание на взгляды вокруг больше, чем необходимо, но тем не менее – каждый раз, когда он думал, что может случиться, если сплетни затронут Хиёри, он не мог не становиться еще бдительнее.
—Ты слишком много думаешь об этом; Хиё сказала, что хочет, чтобы ты поехал с нами, так в чем проблема? Ты переживаешь, и от этого все кажется подозрительным. Уж тут-то веди себя как хочешь.
—...
—И вообще, ты разобьешь Хиё сердце, если не поедешь. Если кто-то спросит, просто скажи, что ты всего лишь подневольный подчиненный, в точности следующий словам своего начальника. А теперь – дай свой ежедневник.
Не дожидаясь разрешения, Киришима перегнулся через подлокотник, подхватил сумку Ёкодзавы и выудил оттуда ежедневник.
—Не трогай, не спрашивая!
—Да-да~ Очень извиняюсь.
Учитывая, как легко он смог вернуть ежедневник, похоже, Киришима не был намерен всерьез его пролистать – вероятно, он просто получал удовольствие от того, что сердил Ёкодзаву. Каждый раз, когда Ёкодзава выходил из себя из-за его дразнения, это лишь развлекало этого парня. Лучшим было бы вообще не реагировать.
Вероятно, догадываясь, что именно это Ёкодзава повторял мысленно раз за разом, Киришима хитро на него посмотрел и серьезно добавил:
—Что, только не говори мне, что отмечаешь маленькими цветными наклеечками дни, когда мы спали или что-то подобное?
—Кто, черт возьми, стал бы...!
Он тут же пожалел о том, что повысил голос на очевидную провокацию Киришимы, мысленно обругал себя за то, что так легко позволил Киришиме манипулировать собой.
Большая часть записанного в его ежедневнике была связана с работой, так что, если бы Киришима это увидел, вряд ли это стало бы проблемой, но он совершенно точно не хотел, чтобы Киришима видел, что Ёкодзава отметил день его рождения, чтобы не забыть в следующем году.
—Да брось, я просто шучу. Тут, наверное, нет ничего кроме работы, да? Открой на августе – шурх-шурх!
—... Ладно.
Это всего лишь август, не должно быть особой проблемы, и с облегчением внутри он неохотно открыл ежедневник на соответствующей странице. Планы на каждый месяц были четко записаны, на этот в том числе, практически на каждый день. Ежедневник Киришимы особенно не отличался.
Положив их рядом и сравнив даты, Киришима обозначил несколько дней в середине месяца.
—Ты, наверное, сможешь выкроить время где-то вот тут, правда?
—Что – на следующей неделе? Да нихрена я не успею разобраться со всем.
—Нет ничего невозможного, если ты попросишь о помощи окружающих. Ты и так работаешь больше, чем кто-либо в твоем отделе, так что имеешь право загрузить их, а сам отдохнуть несколько дней.
—...
—Если все-таки никак, как думаешь, пятницу и понедельник вот у этих выходных ты мог бы освободить? Тогда мы сможем что-нибудь устроить.
С таким предложенным компромиссом продолжать возражать было бы уж совсем по-детски. Можно же, по крайней мере, посмотреть, может ли он разгрести дела, нельзя же даже не попытаться. Но если все-таки окажется невозможно, у Киришимы не будет другого выбора, кроме как сдаться.
—... Ладно, я спрошу завтра у своего начальника.
—Хочешь, я замолвлю за тебя словечко?
—Спасибо, но не надо.
Пусть это в любом случае всплывет, он надеялся сохранить в тайне от всей компании то, что собирается взять несколько выходных, как можно дольше.
—Мы с Хиё позаботимся о том, чтобы найти, куда же мы поедем.
Переубедить этого парня в намерении ехать втроем требовало сил, да и не стоило оно того, поэтому Ёкодзава лишь вздохнул про себя.