Считая звезды и небоскребы
Автор: SoulessDolls
Переводчик: Olchenka
Фэндом: Kuroko no Basuke / Баскетбол Куроко
Персонажи: Такао/Мидорима
Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Романтика
Размер: Драббл, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: завершен
Описание: С этими словами Такао сомкнул их губы, запечатлевая обещание меж ними навсегда, потому что Такао мог ждать. У Шинтаро есть все время этого мира и множество жизней после.
Посвящение: Желающие?
Публикация на других ресурсах: На здоровье, только меня как переводчика с английского укажите, пожалуйста.

читать дальшеНочное небо было расписано белыми блестящими точками звезд и пушистыми полупрозрачными облаками. Раскинувшийся внизу живой город был как на ладони, сияющий своими собственными огнями, миллионы людей проживают сейчас повседневные моменты.

Сидеть на этой сокрытой ото всех скале под бесконечным небом рядом со своим возлюбленным было действительно умиротворяюще спокойно, особенно после всех усилий и трудов. Такао Кадзунари за всю свою жизнь, пока очень короткую и эмоционально пересыщенную жизнь подростка, впервые чувствовал себя настолько счастливым, находясь кое с кем в абсолютной тишине. Или просто находясь кое с кем.

Завоевать Мидориму Шинтаро было непростой задачей, настолько, что Такао предпочел бы пройти годовую норму тренировок за два дня, если бы не был настолько целеустремлен в своем желании добиться забивающего… Тренировки были значительно проще. Чтобы завоевать своего высокого друга, он должен был разрушить каждую стену, что тот возводил вокруг себя, Такао иногда думал, что ситуация напоминает какую-нибудь компьютерную игрушку, где только ты думаешь, что вот, все, цель достигнута, как возникает следующее препятствие, и все приходится начинать сначала.

Но все равно, методом проб и ошибок, не без боли, потому что не бывает любви без боли, он преодолел все стены, что выстроил Мидорима, и уютно устроился на новом месте, наверное, для них это может значить «навсегда».

Ничто не совершенно, гласит поговорка, люди всегда ищут совершенства, но если бы все идеальное достигалось легко, жизнь не была бы такой веселой.

«Он никогда не говорил, что любит меня», - вздохнул Такао, прислоняясь к Мидориме. Это несправедливо, это определенно не справедливо. Но даже если он знал, что не о многом просит, Мидорима не был особо разговорчивым человеком, он же цундере, ради всего святого!

—Эй, Шин-тян…

Он прямолинейный человек; он добился Шин-тяна и не собирался позволить чему-то такому встать между ними. Не после того, что он прошел.

—Что такое, Такао?

Высокий зеленоволосый парень говорил низким приглушенным голосом, тем тоном, как слышал лишь Такао, когда они были наедине.

—Знаешь… Мы встречаемся почти два месяца и… - Такао не собирался отступать, вместо этого он взял Мидориму за руку, чуть сжал и продолжил: - И все еще ты не сказал, что любишь меня, ни разу… - он договорил и посмотрел на ночное небо.
—Такао, я…
—Шинтаро, не надо. Просто послушай…
—Хорошо, Кадзунари.
—Спасибо… - глубоко вздохнув, он продолжил: - Сначала я и правда беспокоился об этом, я имею в виду, после всего, через что я прошел к тебе, я это заслужил, разве не так? – тут Такао полугрустно-полувесело усмехнулся. – Но потом я понял…

Чуть подвинувшись, Такао взял лицо Мидоримы в руки, посмотрел ему в глаза, а тот отвел взгляд.

—Посмотри на меня, Шин-тян.

Почти сразу же Мидорима снова посмотрел на него.

—Ты… Ты боишься, что тебе будет больно, так ведь? – только эти слова сорвались с губ Такао, зеленые глаза Мидоримы расширились за стеклами очков. – Не стоит тебе так удивляться, в конце концов, я тот, кто знает тебя лучше всех, - отодвинувшись обратно, он снова посмотрел в небо.
—Бояться быть раненым. Страх. Самая первичная сущность всех людей. Страх неизвестного, будущего, которое мы не можем предсказать… Ты же поэтому так одержим гороскопами, да? – на этих словах Такао мягко улыбнулся. – Одержим, потому что это означает, что ты можешь хоть немного контролировать свое будущее, или вернее сказать, ты можешь знать, как будут поступать люди вокруг тебя… - осторожно взяв высокого друга за руку, он продолжал.
—Я думаю, Шин-тян, твоя любовь для меня как звезды…
—Звезды?
—Я никогда не сомневался в твоей любви ко мне, она всегда была, как звезды всегда на небе, пусть там и солнце… Их просто не видно, и ты так же просто не можешь озвучить это… Может быть, ты боишься, что наша любовь, как звезды, будет тускнеть и тускнеть, становиться меньше и меньше, пока не разрушит сама себя, - Такао оборвал себя и указал в небо: - Ты когда нибудь слышал о «Вавилонской Башне»?
—Давным-давно, когда все человечество было едино и говорило на одном языке, люди решили построить башню, которая свяжет Землю и Царство Божье. «Башню с вершиной в небесах», если я помню правильно. Затем Бог сошел с Небес, разъяренный высокомерием своих творений, он наказал их, разбросал по всему миру и «разделил» их языки. Само слово «вавилон» означает «смешение»… Да, я слышал об этом. – Мидорима поправил очки, прежде чем посмотреть на Такао снова. – Но как это связано с… нами?
—Просто, Шин-тян… Эта сказка объясняет мою любовь к тебе… Для меня, Шин-тян, ты как Бог, нетронутый, недоступный и чистый, где-то, куда мне никогда не попасть… - поднявшись с камня, Такао указал на город. – Что ты видишь, Шин-тян?
—Я вижу… Токио?

Такао тепло рассмеялся.

—Да-да, ты прав, Шин-тян. Но знаешь, что вижу я? – обернувшись вокруг себя, он сказал: - Я вижу небоскребы.
—Ты с ума сошел, Такао, - вздохнув, сказал Мидорима.
—Я сошел с ума от любви к тебе, Шин-тян… Но знаешь, Шин-тян, моя любовь к тебе будто эти небоскребы. Они построены человеческими усилиями, благодаря тяжелой работе, - Такао улыбнулся. – Они всегда, всегда стремятся в небо, преодолевая каждый сантиметр, всегда хотят быть выше. Прямо как я преодолел все стены, все щиты, которыми ты закрывался, Шин-тян – сев рядом с любимым, он продолжал.
—Больше того… Небоскребы тоже рушатся и падают, но в отличие от звезд, Шин-тян, на месте каждого разрушенного небоскреба вырастут десять, тоскуя по небу еще больше. Я давно сбился со счета, сколько раз ты отталкивал себя, рушил любую мою надежду на то, чтобы быть с тобой, но, чем больше ты отдалялся от меня, тем больше я тосковал по тебе, по твоему теплу. Я достиг своего, добился права быть рядом с тобой, одной лишь силой воли, как и эти небоскребы стремятся занять свое место в небе.

Такао уложил Мидориму на землю, снял с него очки и посмотрел ему в глаза.

—Поэтому, Шин-тян, мне не нужно, чтобы ты сказал, что любишь меня. Я знаю, что ты любишь меня, даже если ты этого и не говоришь… Я буду говорить это за нас обоих. Я буду говорить тебе «я люблю тебя» каждый день, сотню, тысячу и миллион раз на всех языках мира. Ты будешь любить меня больше с каждым днем. И тогда однажды, я уверен, ты перестанешь меня бояться и скажешь сам, что любишь меня.

С этими словами Такао сомкнул их губы, запечатлевая обещание меж ними навсегда, потому что Такао мог ждать. У Шинтаро есть все время этого мира и множество жизней после. Ведь так много небоскребов в мире всегда будут тянуться в небо.

Но они могут и не стараться, ведь личное небо Такао Кадзунари уже с ним.