ИЁТ-3, часть 6.—Черт, ну и жара… - рассеянно пробормотал Ёкодзава себе под нос, поднимаясь по холму к издательству, по пути не было ни малейшего намека на тень.
Он даже не мог набраться сил, чтобы вздохнуть поглубже, буквально жарящие солнечные лучи окутывали его, мужчина чувствовал, как его обувь нагревается от соприкосновения с раскаленным асфальтом.
Он запоздало осознал, что с начала августа дождь шел ровно один раз – и пусть он уже почти привык к жаре, все равно, постоянное хождение по улицам под палящим солнцем медленно, но верно подкашивало его силы.
Ему действительно необходимо стать выносливее, но больше, чем усталость, его тревожило отсутствие аппетита.
—Что б такого сегодня съесть…
Промокнув лоб платком, что ему привезла Хиёри из своей последней поездки, мужчина продолжал свой путь к издательству. На платке были вышиты его инициалы – разумеется, собственноручно Хиёри.
Похоже, ее бабушка по материнской линии научила Хиёри некоторым видам рукоделия, когда девочка ездила к ним недавно, Хиёри, очевидно, сшила еще один платок – другого цвета, для Киришимы – и сплела ошейник для Сораты.
Изначально Ёкодзава хотел прятать платок ото всех, но, учитывая, что не пользоваться им было бы глупо, носил с собой на случай вроде этого.
Когда он вошел в здание, в лицо ему пахнуло потоком холодного воздуха, мужчина резко вдохнул, чувствуя, как ощущение жары спадает. Он подцепил уголок воротника рубашки и принялся обмахивать им шею, шагая к лифту – когда заметил, что в холле первого этажа было необычно много людей.
—Что происходит?
Он не мог сказать, в чем причина суматохи, но все, очевидно, были в приподнятом расположении духа, выглядели будто группка школьников, благополучно прогуливающих уроки.
—Какого хрена вы все делаете? Как насчет поработать?
—О, Ёкодзава-сан! Гляньте на это! – это был Като из редакторского отдела «Дзяпун», видимо, идейный вдохновитель всей суеты, он, взволнованный, обернулся к Ёкодзаве.
—Глянуть на что? – он искоса посмотрел на стол, вокруг которого все и столпились, заметил несколько разложенных на нем фотографий. Сказать точно, что на них, он со своего места не мог, но, похоже, фотографии были профессиональными, такие печатают в журналах.
—Это!
Одну из фотографий быстро сунули ему в лицо, на таком близком расстоянии глаза Ёкодзавы не могли сфокусироваться, отчего еще на одно мгновение он не мог знать, что же на этой фотографии.
Нахмурив лоб, мужчина взял снимок за уголок и чуть отвел от лица.
—Что… это, черт побери?
Слова, сорвавшиеся с его губ, произнесены были шокировано и вполголоса – потому что это была фотография Киришимы.
Главный Редактор вольготно сидел на определенно недешевом диване, нога на ногу, выглядел как модель – и это была не единственная такая фотография; еще несколько лежали на столе, на каждой был запечатлен Киришима в схожей позе. Похоже, это было снято в фойе отеля.
—Фото с интервью Киришимы-сана пару дней назад, наконец, прислали на электронную почту. Предполагается, что мы должны отсеять неудачные фотографии, они все выглядят потрясающе, хах! Это несправедливо, что для статьи возьмут только две…
Ёкодзава был шокирован тем, как много фотографий лежало на столе – и все доказывали очевидное, а пока Като расхваливал достижения Киришимы, будто они были его собственными, Ёкодзава уцепился за слово «интервью».
—Интервью? Когда он его дал? Я об этом ни слова не слышал.
—Может, он забыл упомянуть? Или слишком стеснялся сказать об этом Вам?
—Если бы он стеснялся, он бы приложил все чертовы усилия, чтобы вы не светили снимками направо и налево.
—Хмм… вообще – изначально планировалось, что интервью проведут здесь, в издательстве, но потом планы изменились, потому что он беспокоился, что вокруг будут ходить люди. Может, он просто не хотел, чтобы мы из-за этого напрягались!
Может, и не было ничего удивительного для остальных в том, что Киришима скрыл это от Ёкодзавы – но для самого Ёкодзавы чувство, что кто-то другой рассказал ему нечто о Киришиме, чего он не знал, было определенно не лучшим в мире.
Это смешно, ревновать к его подчиненным – но ревность совершенно точно не была тем чувством, что он мог контролировать. Он мог лишь совершенствоваться день за днем в скрывании своих истинных чувств.
—И все же – почему ты показываешь эти фото всем?
—Мы просто смотрим на них! Он так здорово выглядит, не могли же мы всем отделом их скрывать! Он такой классный на этих фото, наш Главный Редактор!
Люди из редакторского отдела «Дзяпун» практически поклонялись Киришиме, и пусть иногда жаловались на него, это было еще одним поводом похвастаться своим умелым-одаренным-расчудесным начальником. Прекрасная демонстрация хороших отношений между Киришимой и его подчиненными.
Киришиму, смотрящего с фотографий, Ёкодзава легко мог поставить в один ряд с любым популярным актером или моделью, в плане сексуальной привлекательности, а, учитывая, что фото были сделаны профессионально, это действительно были удивительные снимки.
Нельзя сказать, чтобы его поза была специально подобранной, но, глядя на его скрещенные ноги и лениво-усталый взгляд из-под полуопущенных ресниц, никто бы и не подумал, что он совсем не модель.
—Признаю… он действительно выглядит хорошо.
Хоть он никогда не говорил этого лично Киришиме, он почувствовал, что отмолчаться не выйдет, как и избежать всех уставившихся на него взглядов.
—Правда?? Если бы у нас был журнал мод, они бы обязательно наняли его в качестве модели, хах! Оу – а почему бы нам не распечатать одну из этих фото в виде постера??
—О-ох, и приложить как бонус к следующему выпуску «Дзяпуна»??
—Эй – вы вообще помните, что выпускаете журнал сёнэн-манги?
—Как насчет того, чтобы этим привлечь и читателей-женщин? Мы их сразим наповал!
—Сразите, да…
Ёкодзава несколько изумился этому комментарию – и, не обращая внимания на Ёкодзаву и его утомление, женщины вокруг принялись болтать еще более взволнованно.
—О боже, я бы обязательно купила его! Но вообще-то – я реально хочу копии этих фото…
—Я тоже!
—О-ох, тогда я тоже! – с этими словами руки почти всех окружающих взметнулись в воздух.
—Какого черта вы собираетесь делать с этими фотографиями?
—Радоваться и радовать взгляд свой, разумеется! О-ох, но было бы еще лучше, если бы с ним был Идзюин-сенсей…
—Простите, что? – но мужчина быстро замолчал, осознав, что лучше не задавать слишком много вопросов, даже если слова возбуждают любопытство.
—Или о-ох – следует выпустить сборник фотографий издательства «Марукава»! Киришима-сан и мужчины из отдела «Изумруд» - преступление скрывать ото всех их привлекательность!
—Полностью согласна! Я предложу это на следующем же совещании!
Разговор принял странный оборот. Если Ёкодзава останется слушать эту нелепую идею, будет печально – и, прежде чем что-нибудь бы произошло, он попытался придумать оправдание, чтобы быстро уйти, но замер, услышав случайный вопрос, что задала одна из женщин.
—Кстати, я вот вспомнила – я где-то слышала, что Киришима-сан давал брачное интервью… кто-нибудь знает, правда это или…?
Группка людей взорвалась возбужденной болтовней.
—Стоп - что?! Я вообще ничего об этом не слышала!
—И я! Ёкодзава-сан, Вы что-нибудь об этом знаете?
На вопрос Като он покачал головой:
—Н-нет, ничего…
Да даже если бы и знал, определенно не стал обсуждать со всеми этими сплетниками.
—А я тоже слышала что-то такое! Вроде как кто-то там из начальства или клиентов на него глаз положил.
—Но – у Киришимы-сана же есть дочь?
—Ну, может, в этом и причина? Давая брачное интервью, он может быть уверен, что о его ситуации будут осведомлены, и вообще, я лично думаю, что для мужчины непросто воспитывать дочь в одиночку, разве не так?
—…
Слова женщины, каждое прямо в точку, задели Ёкодзаву за живое. У него с Киришимой когда-то был подобный (хоть и не продуманный) разговор, который кончился лишь злостью и обидой. Хотя Ёкодзава уже признал, что тот разговор был необдуманным, услышав тему снова, он в полной мере осознал, насколько бездымными были тогда его слова.
Родители, разумеется, поддерживали Киришиму и помогали ему, но он и сам был хорошим отцом. Хиёри равнялась на него, и не важно, где бы вы ни встретили девочку, вела бы она себя безупречно.
Она, казалось, была иногда даже слишком внимательной к своему постоянно занятому отцу, нечасто просила внимания или чтобы с ней провели время, но в последнее время, наконец, начала позволять себе побыть чуть-чуть очаровательно эгоистичной.
Вряд ли было странным для подчиненных обсуждать брачное интервью такого начальника, как Киришима – особенно если учесть последние сплетни о том, что он снял обручальное кольцо. Наверное, многие видели в этом хороший знак и возможность для себя.
И от всех этих мыслей картинка недавних событий всплыла перед внутренним взором: может, та женщина… была второй в том брачном интервью?
—… Нихрена на свете, - быстро оборвал он себя, выбрасывая эти мысли из головы. Скажем так, необдуманно считать, что любая женщина, оказавшаяся рядом с Киришимой, обязательно потенциальная невеста.
—Вы что-то сказали? – спросил Като, возвращая Ёкодзаву в реальность, но тот не ответил на вопрос.
—Я ухожу. И вам всем советую не бездельничать тут, а заняться делом.
И с этими словами он покинул холл, размышляя, что слишком много времени слушал женские сплетни, а теперь из-за этого в голове плаваю какие-то неудобные мысли.
Он сердито нажал кнопку в лифте и отправился на этаж отдела продаж.
И правда – допустим, что Киришима действительно дал брачное интервью, это же не означает, что Главный Редактор обманывает его. Вряд ли он мог бы пойти против воли своего начальника, ведь он тоже лишь подчиненный, поэтому вполне ожидаемо, что он мог встретиться с той женщиной хотя бы раз. И это же Киришима: он не стал бы скрывать того факта, что ему предложили брачное интервью, даже наоборот, объявил бы об этом во всеуслышание. А со стороны Ёкодзавы было странно бояться того, чему еще даже подтверждения нет.
Но причиной, почему его сердце продолжало колебаться, пусть он все понимал… была его неуверенность в себе. Вообще говоря, молодой мужчина мало подходил на роль партнера для отца-одиночки.
Два взрослых самостоятельных мужчины могли делать все, что им заблагорассудится, принимая ответственность за свои действия и решения, и если бы они столкнулись с негативной реакцией окружающих, это была бы только их проблема.
Но у него и Киришимы была Хиёри; они достаточно постарались, чтобы объяснить учителям Хиёри и родителям и опекунам ее друзей, почему Ёкодзава проводит так много времени у Киришимы, но никто не знал, когда кто-нибудь поднимет шум.
Естественно, Ёкодзава делал все возможное, чтобы оградить Хиёри от стыда и смущения, принимал все меры предосторожности, чтобы никто не узнал об их отношениях – но они, скорее всего, никогда не будут в полной безопасности. Особенно если учесть неизменный факт, что Ёкодзава мужчина.
—Ах – с возвращением, Ёкодзава-сан!
Он вернулся в реальность из глубоко затянувших мыслей, когда кто-то его позвал – не осознавая, он вернулся в отдел продаж.
—Что ты ешь, Хэнми?
Парень облизывал маленькую пластиковую ложку, и, оглянувшись вокруг, Ёкодзава обнаружил, что и остальные что-то едят.
—Сегодня жарко, поэтому наш начальник предложил всем мороженое! Он сказал, что это его извинения за то, что он был в отъезде, когда вся та суета разошлась. О – кстати, именно я все покупал!
—Безумно рад за тебя.
Вряд ли это можно было решить мороженым, но это действительно скорее извинение, чем возмещение потраченных нервов. Просто начальник благодарит за хорошую работу, что-то вроде трудовой этики. Ну и стимул и дальше работать так же продуктивно.
С того дня, когда Киришима прочитал ему лекцию о разнице чувств тех, кого благодарят за работу, и тех, кого нет, Ёкодзава стал более сознательным в этом смысле, он открыто выражал благодарность другим за их труд – и, возможно, поэтому казалось, что в его работе хлопот стало поменьше.
Вначале он чуть ли не стыдился этого, каждый, кому он говорил «спасибо», смотрел на него так, будто у него вдруг выросла вторая голова, но сейчас все более-менее пришло в норму.
—Ваша порция в холодильнике, Ёкодзава-сан. Кто-нибудь может стащить ее, если Вы не заберете сейчас, так что я пойду и принесу!
—Оу – нет, да все нормально, я–
В порядке, хотел он сказать, но Хэнми уже умчался в комнату отдыха, где и стоял холодильник, и так же быстро прибежал обратно с упаковкой мороженого в руке.
— Фух, еще бы чуть-чуть! Это последняя!
Он принес мороженое со вкусом рамуне. Осознавая, что возражать уже бесполезно, Ёкодзава решил просто согласиться и взять его. Мороженное идеально подходило, чтобы промокнуть пересохшее от жары на улице горло.
Прим.перев. Рамуне – японская газировка со множеством вкусов, первым был вкус лимон-лайм, полагаю, это и имеется в виду.
—Возвращает на года назад… я ел такое же, когда был ребенком.
Должно быть, мороженое продукт вне времени – внешний вид упаковки будто бы был обновлен, но это по-прежнему была та же самая упаковка с двумя полосками.
—Именно. Поэтому и я не удержался и купил его!
—Ты, наверное, просто взял такое, какое сам хотел съесть.
Да, он был уверен, что Хэнми только что ел это же самое мороженое, и на такие прямые слова Хэнми мог лишь попытаться оправдаться, что-то смущенно бормоча.
—Н-ну, я просто подумал… будет лучше, если будет выбор…
—И подумал, что схомячишь все сам, если кто-то откажется?
—Неправда! Ну, я имею в виду – ладно, допустим, я в какой-то мере надеялся…
Ёкодзава сухо фыркнул на глупое честное признание Хэнми. Редкая откровенность и прямолинейность этого парня иногда заставляли Ёкодзаву волноваться, сможет ли он выполнять свою работу – но открытость и приветливость Хэнми снискали уважение и доверие коллег, оставляя кого-то вроде Ёкодзавы – который своим видом лишь пугал, даже когда молчал – искренне завидовать дружелюбному характеру Хэнми.
—Держи, можешь съесть половину – ты же хочешь, правда?
Ёкодзава разделил сине-голубую упаковку на две части и протянул одну Хэнми, который выглядел радостным, будто виляющий хвостом щенок.
—Вы уверены?? Чудесно! Спасибо Вам большое!
Реакция была невероятно милой, и Ёкодзава выдвинул условие:
—Но взамен твоей сегодняшней заявке лучше лежать на моем столе в шесть.
—Э?! Погодите-ка – тогда не надо, заберите!
Хэнми отчаянно попытался вернуть недоеденную порцию, поперхнувшись в шоке.
—Ты уже надкусил ее! Никакого «заберите»!
И с этими слова Ёкодзава откусил свое мороженое, с хрустящей вафлей, освежающий вкус рамуне растекся на языке.
Сколько лет он не ел мороженого? Знакомый вкус напомнил ему о детстве – каждый день тогда длился необъяснимо долго. Почему время так летит, когда становишься взрослым?
—Вообще-то это нечестно! Так заявлять уже после согласия несправедливо!
Обиженному Хэнми Ёкодзава ответил пафосно:
—Ты никогда не можешь предугадать, какие ловушки могут дать тебя в этом страшном мире – поэтому никогда не следует сразу соглашаться на что-то, что хорошо звучит.
—Пожалуйста, перестаньте меня так поучать!
Хэнми укоризненно посмотрел на Ёкодзаву, явно воспринимая все всерьез, и, найдя его угрюмое выражение забавным, Ёкодзава отступил с тихим:
—… Шучу.
—… Хах?
Хэнми снова посмотрел на Ёкодзаву, все еще жуя мороженое, на лице появилось выражение недоумения.
—Я сказал, что шучу. Не буду я переносить сроки сдачи твоей заявки из-за какого-то мороженого.
—В-вы чуть меня до инфаркта не довели!
Облегчение и гнев боролись на лице подчиненного, он надулся.
—Да ладно, не будь букой. Я всего лишь дразню тебя. Если не поторопишься и не съешь, все растает тебе на руки.
—Ува – ой!
Взволнованный, Хэнми быстро облизнул то мороженое, что, подтаявшее, начало стекать, и Ёкодзава тоже занялся приканчиванием собственного мороженого.
—… Знаете, в последнее время Вы действительно изменились, Ёкодзава-сан.
Ёкодзава вздрогнул от неожиданных слов, но сумел сдержаться и не показать своих эмоций.
—Да неужто?
Хэнми добавил чуть более настойчиво:
—Раньше на мои шутки Вы только закатывали глаза!
—Да это потому, что твои глупые каламбуры унылы до невозможности.
—Неправда! Я всегда вкладываю душу в свои слова!
—Может, поэтому и успеха нет.
—Хах? Хотите сказать, что мои шутки никогда не были удачными?
Хэнми глубоко задумался от шокирующих откровением слов Ёкодзавы, а тот зашагал к своему столу, вновь и вновь прокручивая в голове то, что сказал Хэнми. Он чувствовал облегчение, что Хэнми, казалось, не заметил, как его потрясли слова, и бросил пустую упаковку из-под мороженого в урну.
Он не был уверен, изменился или нет, но в последнее время стал более склонен шутить – наверное, стал чуть свободнее в выражении своих чувств.
Он точно не хотел признаваться… но, наверное, это объяснялось тем, что он достаточно много времени проводил с Киришимой. Раз за разом подставляясь под подколки, видимо, он перенял какую-то часть характера Киришимы.
—Ёкодзава-сан – какая из моих шуток была самой неудачной?
—Забудь об этом и возвращайся к работе.
Ни времени, ни места для обсуждения такой ерунды не было – и, повторив это еще раз мысленно для себя, Ёкодзава открыл ноутбук, как бы переключая себя в рабочий режим, и обратил внимание на ноутбук, когда тот включился.
@темы:
YTnB,
my precious,
фанфы