Где-то недавно читала, что относительно низкая температура воздуха в комнате во время сна способствует плохим сновидениям.
Три ха-ха два раза. Окно не открывалось с прошлого вечера.
Около половины второго дня я заметила, который час, подумала, что ехать к Yoyo уже бессмысленно, и улеглась с Шетти в постельку. Летти тем временем без зарядки стоял на подоконнике и играл музыку.
Через энное количество минут глаза начали закрываться, Шетти был отправлен под кроватку, к розетке.
читать дальше
Я прихожу на работу в книжный магазин. Судя по тому, что дверь выходит на Ленина - это Буквоед. Интерьер не похож совершенно.
В зале помимо меня еще три человека, и все трое - мужчины. Владелец, мужчина в годах, чем-то похожий на нашего бывшего культуролога Седова, но фигуркой порыхлее, в светло-сером свитере, какой-то странный чел, который терся около стеллажа с оккультными книжонками и прочим бредом, в темно-сером свитере, тощий как полвесла, со взглядом горящим, чем-то на Пышницкого похожий, и еще один парень лет двадцати пяти в чисто белом свитере, с фигурой а-ля Никита Б. Я вчера переписывалась с ним насчет магазина милитари-шмотья.
За день было подозрительно мало посетителей, и меня к ним на пушечный выстрел не подпускали вообще, даже прогуляться мимо.
Ближе к вечеру я нашла на каком-то стеллаже книжку с занимательными задачками на математику и логику, углубилась в чтение.
За минуту до конца рабочего дня ко мне подходит владелец и со странной (я теперь понимаю) улыбкой спрашивает, что я читаю. Я показываю обложку и начинаю рассказывать историю про Катю, про то, как в школе в игру "Быки и коровы" я не выиграла ни разу меньше, чем за пятьдесят переборов. Он кивает и что-то пишет на листке.
Да что ж у меня так спина болит, сидеть сложно...
Парень в белом свитере сажает меня на тумбу, с которой убрал книги. Такие тумбы в Буквоеде сразу у входа, там по сезону выкладывают всякое. Сейчас - елочные игрушки и мишуру, в августе - тетрадки, и так далее. Как бы невзначай закидывает мне на плечи руку. Те, кто хоть раз видел Никиту Б., поймут, что это весьма ощутимо. На последней пьянке в Киллфише он поделился, что весит 109 кг.
Я выныриваю из-под его руки и говорю, что мне пора домой. Подходит тот сектант, тоже со странной улыбкой.
Парень снова кладет мне на плечи руку. Когда я пытаюсь вырваться, он хватает меня за горло и начинает мазать на лицо какую-то дрянь. Я кошусь в сторону зеркала и вижу, что эта пакость полупрозрачная и серая, прямо как лак на моих ногтях. Смотрю в сторону того флакончика, в котором хранится это - и понимаю совершенно отчетливо, что через четыре-пять-семь минут сдеру с лица ногтями кожу, если не умоюсь, потому что эта дрянь вызывает адский зуд.
Парень меня отпускает, а больше никто не держит, как ни странно. Я выбегаю на улицу.
Несусь по Ленина, навстречу мне неспеша идет девушка. Я пытаюсь ее остановить, она - ноль внимания вообще. Я сама так по улицам хожу, да... Добегаю до конца дома, на тротуаре стоит с коляской парень. Мне кажется, что это один мой бывший одноклассник, который в седьмом, емнип, классе сменил фамилию, а потом и школу. Я пытаюсь попросить его вызвать полицию, но голоса нет. Слабый тихий сип, даже не хрип. Парень равнодушно машет в сторону пересекающей Ленина второстепенной улочки, я оборачиваюсь - там здание типа нашей страховой, высокое, кирпичное, серое (что неудивительно, уже темно, часов около семи), я знаю, что это - отделение полиции. Рвусь туда.
На половине пути меня догоняют те трое из магазина, я даже не успеваю бросить какой-нибудь камень в окно здания, кричать, очевидно, тоже не могу. На крыльце кто-то курит в одиночестве, спиной ко мне. Очевидно, опять Никита Б., больше полиционеров я не знаю.
Трое ловят меня и тащат обратно в магазин.

Я просыпаюсь в ужасе.