Домой пришоль, немецкоэ короткометражноэ посмотрель, глаза не смыль, "я минуту полежу и встану".
читать дальшеУ нас переезд. Шеф сказал, что все-таки съезжает от нас в другой кабинет, мы с Ирой нафантазировали, как хотим сидеть, как надо переставить мебеля, чьи сильные руки под это дело позвать (Юру из связистов и Макса!). Я разбираю свой стол, чтоб легче тащить, и нахожу потрясающей красоты четыре рисунка с какими-то сценами, впоследствии вспоминаю, что это я зарисовывала эротические фантазии, чтоб не голословно Ире вещать. Юра заходит к нам вместе с Денисом, чтоб узнать дизайн-проект, по итогу хмыкает и спрашивает у меня об одном из рисунков (которые все еще в столе и он не мог их видеть никоим образом!). "Видел радость чужую — шел бы мимо".
Идем домой, за мной зашла Юля, стоим втроем на Красноармейке на переходе, мне надо зайти к семье. Со спины подъезжает на велосе какой-то хрен в черном и говорит: "Ну и как вам расщепление?". "Начислений или услуг?" — спрашивает Ира у хрена, который оказался Максом (который работает в нашей шараге!). Я ржу, потому что это одно и то же, Ира исправляется "Начислений или оплат?". "Оплат круто, я в восторге" — сообщаю я.
Услышав заветные слова, какая-то бабища из толпы с нами достает блокнотик с циферками и оборачивается к Максу "А скажите, пожалуйста...", он успешно сливается с фоном, и бабища докапывается до кого-то еще из наших сотрудников в толпе.
Мы переходим дорогу, болтаем про переезд, сворачиваем во двор семьи, я говорю, что буквально на минуту, и вижу пейзаж. Пейзаж. ПЕЙЗАЖ БЛЭТ.
Посреди дороги лежит ЕБИЧЕСКИХ РАЗМЕРОВ перевернутая голова льва, которая на своем месте пустила в землю корни, а здесь беспомощно выпростала их в небо. Слева, где горка и была детская площадка, натуральный пруд. Я иду, ко мне подлетает сотрудница-краснодипломница (такая зануда, великие Юрцы!), местная соседка, и начинает вякать что-то про квартиру семьи, что она сейчас идет со мной, потому что ей что-то там не нравится. "У вас пять секунд доесть мне мозг, а потом у меня дела". Пофиг веники, ее таким не заткнуть. "Слушайте, я съехала отсюда три года назад, чего вы от меня хотите?". Но ты же идешь туда, значит, все знаешь, значит, я сожру тебя с говном.
Я перебираюсь по корням над обрывом (одна, потому что вдвоем не разминуться, припадочная что-то кричит мне вслед) и по закону жанра срываюсь вниз. Теплая одежда тянет меня вниз, несмотря что я плавать умею и люблю, я из последних сил всплываю, чтобы отдать Юле телефон (который по каким-то магическим соображениям проживет еще секунд десять, а только потом начнет заливаться водой), нащупываю край чехла, вижу сквозь воду стоящих рядом Макса, велос и Юлю, выныриваю, тянусь к ней, а она качает головой.
Это были последние мои силы. Здравствуй, темнота.
Прихожу в себя (лежу в квартире семьи) от визга этой полоумной, к которой присоединилась еще одна менее крикливая, но бесит не меньше, "С кем имею честь разговаривать?" — наседают они на стоящего Макса, а он молчит, не зная, признаваться в том, что он работает у нас, или какое вообще их дело.От радости всего увиденного я проснулась так резко, что аж на кровати выгнуло (так было на моей памяти всего один раз, когда сквозь сон мозг четко осознал, что происходящее прикатится в такие гребеня, что лучше будиться срочно сейчас).
Одиннадцать вечера. Полежала пять минут.
Картина не рисована, сериал не смотрен, кот не глажен, контакт не читан.
В зеркало страшно смотреть, глаза ж не смыла.
Надо переименовать тег "сны" в "наркоманские сны", много лет уж хочу.